Календарь поэзии: Искусство Тутунджан омывает зрение, а следом душу

Однажды я приехал в командировку в Тарногский Городок. Увидел там на автостанции список деревень, куда ходили автобусы. Сколько там было чудесных незнакомых названий: Труфаниха, Малаховский Бор, Старый Двор, Горка, Шебеньга… И одно мне известное название — Сергиевская. Оно мне было знакомо со школьных лет по выставкам вологодской художницы Джанны Тутунджан. О том, что она и поэт, я тогда еще не знал. Народный художник России Джанна Таджатовна Тутунджан. Деревня Семенково, 2007 год. Фото: Дмитрий Шеваров

Жителей Сергиевской я видел на портретах Тутунджан. Задумчивые, прекрасные, чистые и мудрые лица.

И вот на автостанции в Тарноге я понял: другого шанса не будет. До Сергиевской рукой подать.

Застать Джанну в Серговке (так она звала свою деревню) не очень надеялся, поэтому о самом главном не подумал: а что я скажу с порога — чей я, откуда?

В тот момент, когда я объявился на пороге, Джанна работала в чистой своей горнице. На мольберте был натюрморт с одуванчиками, а сами одуванчики покорно позировали, стоя в банке на подоконнике.

Высокая, смуглая, в простеньком ситцевом платье — Джанна обернулась. И мне тут же захотелось исчезнуть, завалиться в щелку или притвориться поленом. На меня смотрели огромные глаза, и глаза эти, мне показалось, в ту же секунду стали наполняться слезами.

— Ты меня оторвал от одуванчиков, — резко, как-то по-девчоночьи, сказала Джанна.

Я понял, что преступление мое чудовищно, просить прощения — не стоит и заикаться. Надо уносить ноги. Но тут, на мое счастье, Николай Владимирович Баскаков — муж Джанны и тоже замечательный художник — пригласил меня покурить на завалинке, на огороде. Вскоре и Джанна вышла к нам.

Уезжал я со смешанным чувством радости и вины. И надеяться тогда не смел, что впереди — почти двадцать лет наших встреч, звонков, писем…

В каждом письме она рисовала солнышко. Это было именно солнышко, а не солнце. Оно смеялось, шалило, жмурилось от собственного сияния. Ему было года три, не больше.

Впрочем, почему "было"? Вот оно светит мне с каждого ее конверта.

В одном из последних писем она мне наказывала (ласково, будто между строк): "Напоминай людям, откуда они. Чьи. Помнишь, главный вопрос был раньше: "А вы чьи будете?" — чтоб не забывали, чьи и откуда…"

В начале сентября в Вологде открылась долгожданная выставка работ Джанны. Пройдет месяц, и выставка неизбежно закроется, а работы Тутунджан вернутся в запасники.

Обидно за тех, кто приедет в Вологду и не увидит ее "Молодую", ее "Незабудки" и "Апрельский дым". Искусство Тутунджан омывает зрение, а вслед за ним и душу. "Джан" в переводе с армянского — душа.

Хранить картины Тутунджан под спудом — большой грех. Нельзя держать солнце взаперти.

Простор ее картин, где так много воздуха, синевы, полей, снега — как нам сейчас этого не хватает!

Нужен, очень нужен Дом Джанны в Вологде — теплый, душевный, простой и благородный. Пусть дом будет небольшой, как ее изба в Серговке, но пусть будет!

Из осенних писем Джанны Тутунджан

1 октября 2006

Вологда стоит удивительная — золотая-золотая, задумчиво так откупается монетами от заморозков… А они, не глядя на золотой дождь, подбираются и серебрят траву во дворе…

1 октября 2008

Мы тоже через хмарюгу и дожди шлем вам ответные наши приветы и пожелания все-таки ухватить-таки "очей очарованье"!

У нас много будоражащих событий было.

Я на 10 дней съездила в августе с сыном (он взял отгул — ходит лоцманом) и делала только то, что просит душа, т.е. рисовала. Привезла 9 листов новых.

Дописала (кончила после деревни) холст, который долго стоял на мольберте!

Из стихов Джанны Тутунджан

Неловко уху вологжан

Созвучье — Джанна Тутунджан.

Кругом снега, а веет югом.

Перед снегами нет испуга.

От двух корней моя основа:

Растила бабушка Снежкова,

А та, кем мне отец был дан,

Теплей и жарче всех южан…

Мороз и солнце, как две силы —

Армения и ты, Россия.

А родилась я на Арбате,

И Сивцев Вражек — колыбель,

И мне снега — родные братья,

Совсем не тянет в Коктебель,

А тянет к Северу, хоть странно.

Туда, за Вологду, в леса,

Где Сухона течет пространно,

Где неба — высь. Где суть ясна!

** *

Я жить хочу,

Как трава растет.

Я плыть хочу,

Как река плывет.

Я лететь хочу,

Как птица летит.

Я услышать хочу,

О чем лес молчит.

Я знать хочу,

Что сделаешь ты,

Когда вдруг беда,

Когда нет беды.

Я увидеть боюсь,

Как нас предадут.

Все, что дорого так —

Ни за что продадут.

Потому я, как птица,

Хочу лететь,

Чтоб на радость и боль

С высоты смотреть.

* * *

Любимое окно

и в непогоду светит.

Чудесное. Оно —

дороже всех на свете.

Счастливое окно.

Его заколотили.

Не думай, что к тебе

Пути мы позабыли.

Поверь — и полетит

К заветному дорога!

И снова буду я

У милого порога…

* * *

Синица — синь.

Синица — сень.

Назавтра будет

Ясный день.

Назавтра будет синий март.

И снова солнышко —

В азарт!

И снова будет

Таять снег.

Придет опять

Тепло для всех.

Опять закапает капель,

За ней появится апрель.

И снова побегут ручьи.

В них уплывут, как бы ничьи,

Все мои горести и беды.

И доживу я до Победы…

Источник