Вологжанам предлагают рассказать истории о домах-памятниках
Истории вологжан, связанные с деревянными домами-памятниками, собирает издательство «Древности Севера» для проекта «Объекты культурного наследия Вологды: интерактивная карта».
Ранее NewsVo рассказывал, что издательство планирует создать визуальную информационную систему – интерактивную карту Вологды с нанесенными на нее объектами культурного наследия федерального и регионального значения.
Помимо отмеченных на карте объектов, здесь будут собраны разнообразные материалы о памятниках истории и культуры: документы органов государственной и муниципальной власти, историко-архивные сведения, воспоминания и фотографии из семейных архивов вологжан, исторический и современный изобразительный материал. Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов.
Вологжанам предлагается принять участие в проекте – рассказать истории о вологодских старых деревянных домах и храмах.
– Преимуществ перед печатным изданием два: вас прочитают все желающие; вы можете проиллюстрировать свои воспоминания не только фотографиями (заметьте, что их может быть несколько), но и аудио- и видеоинформацией. Но есть одно ограничение: ваш рассказ должен быть связан с объектами культурного наследия города – деревянными и каменными домами, церквями, являющимися памятниками истории и архитектуры, памятниками монументального искусства, – говорит краевед Александр Сазонов.
По словам Александра Иринеевича, сначала то условие, что история должна быть связана с памятниками, его остановило.
– Два-три необычных случая вспомнил – и все. А потом раскрыл оглавление книги «Вологда в минувшем тысячелетии: памятники истории и культуры», второе издание которой выпущено издательством «Древности Севера» в 2022 году – и столько ассоциаций сразу возникло!
Единственная трудность: нужно, чтобы описываемый вами факт как в капле воды отражал то время, о котором вы пишете; чтобы, основываясь на этом факте (событии, случае) можно прийти к каким-то обобщениям или наоборот, начать с общего рассуждения и проиллюстрировать его случаем из вашей жизни.
Александр Иринеевич сообщил, что будет делать репосты своих историй, которые уже подготовлены для размещения на сайте, и публикуются на странице издательства.
Свои истории вы можете отправлять личным сообщением на страницу издательства «Древности Севера» в социальной сети, или (что ещё лучше) по электронному адресу [email protected]
Благовещенская, 20. Фото: «Настоящая Вологда», vologda-portal
С разрешения Александра Сазонова, в качестве примера, NewsVo цитирует его историю о доме №20 по улице Благовещенской:
«Этот дом для меня был символом деревянной Вологды, как Софийский собор всегда был и остается символом Вологды каменной. «А как же особняки Левашова, Волкова, Засецких?», – спросит читатель. Действительно, и дореволюционные, и советские авторы, писавшие о городе, отмечали, прежде всего, дворянский деревянный классицизм. «Дома с верандами, балконами и мезонинами», ввиду своей многочисленности оставались лишь фоном для этих шедевров.
Меня же привлекали как раз балкончики, наличники, узорочье карнизов рядовой (для Вологды) застройки. В сплошь-сером деревянном море домов, к середине двадцатого века часто аварийных, встречались поленовские «московские дворики» в вологодском варианте – с обязательными воротами, открывавшими вид на заросший травой двор с поленницами дров и покосившимися сарайками, с приглашавшими присесть крылечками… Знакомя приезжих друзей и знакомых с «моей Вологдой», я всегда приводил их в деревянный квартал улицы Клары Цеткин, особо выделяя дом №20, который очень достойно нес свою старость. Позже, уже работая внештатным экскурсоводом в Вологодском бюро путешествий и экскурсий, показывал деревянный город московскому архитектору С.А.Ариарскому, читавшему для экскурсоводов курс мировой архитектуры. Взглянув на дом, мэтр сказал: «Это лучшее, что я видел сегодня!» В лекциях и экскурсиях с конца 1970-х годов рассказывал о нём как об образце того типа дома, который Вологда дала «городу и миру», который еще и сплавил в себе вологодские традиции с народным зодчеством и элементами стиля каменной архитектуры – модерна.
Вот однажды повествую гостям города о доме; на крылечко, как часто в подобных случаях бывало, выходит старожил и обращает внимание – мое и экскурсантов – на «родные» элементы оконной фурнитуры и другие детали, причем делает все это с большой любовью к дому, даже приглашает меня в гости. Вскоре я приглашением воспользовался – и не один, а с корреспондентом областного радио Натальей Столяровой (Лымарь). Возникла у нас идея передачи «Как живется в памятнике?» Сетевые телефоны в 1980-х годах были далеко не у всех, о сотовых тогда и вовсе не слышали, поэтому мы пошли к пожилой чете без предварительной договоренности вечером, посчитав, что пенсионеры в это время гарантированно должны быть дома. Взойдя на крыльцо и растворив дверь (о домофонах тогда тоже представления не имели), Наталья Борисовна включила микрофон, чтобы записать скрип старых ступеней. Дошагали до третьего этажа (если взглянуть на здание с правого бокового фасада, то на этом уровне расположен фронтон с «полотенцем» в центре) и … остановились перед запертой дверью. «Ушли хозяева», – пояснили молодые соседи.
Хотели уйти и мы: о какой любви к дому может нам рассказать молодая пара, которая наверняка ждет не дождется улучшения жилищных условий? Оказалось – всё не так. Глава семьи, по профессии строитель, сказал, что ему нравится жить в центре, и вот если бы им сделали удобства, как в соседнем доме №22 (тот тогда уже был отреставрирован), то никуда бы семья отсюда не уехала.
Еще одна история, связанная с этим домом, научила меня тому, что не всегда надо брать на веру воспоминания современников и очевидцев. В 1980-х годах через Вологду проходил железнодорожно-водный всесоюзный маршрут – было такое славное время. После экскурсии по Вологде туристы на теплоходе отправлялись в Великий Устюг. В одном из рейсов участвовал и я как культмассовик от бюро путешествий. После моей лекции в салоне теплохода о деревянном зодчестве Вологды директор рейса, преподаватель труда школы №8 СЖД (сейчас это городская школа №39) Денисов (имя-отчество позабыл) рассказал мне, что в детстве часто бывал в этом доме, так как дружил с сыном его владельца, инженером путей сообщения Кирхогланиным. Фамилия редкая – нарочно не придумаешь, как и некоторые бытовые подробности. Кирхогланин был охарактеризован как человек строгих правил, требовательный не только к другим, но и к себе. Однажды он позволил себе выпить лишнего; на следующий день извинялся перед сыном за свое недостойное поведение.
Позднее исследователи доказали, что дом принадлежал совсем другим людям. В списках избирателей Вологды 1917 года я обнаружил только одну похожую на эту фамилию. Отсутствие в фамилии последней буквы сразу превратило ее носителя в грека, но семья Дмитрия Константиновича Кирхоглани проживала совсем в другом районе города, в Заречье.
Почему же любимый дом перестал быть для меня главным символом деревянной Вологды? Перед его реставрацией меня спрашивали, как лучше дом реставрировать: методом лифтинга (подъема) на месте или методом сплошной переборки на другой площадке. Я ответил, что такой вопрос надо задавать специалистам; для меня же важно, чтобы после окончания работ я дом узнал. Увы, этого не произошло. К соседнему дому, отреставрированному в советское время, мне хочется подойти и потрогать его руками, потому что руками всё это сделано. На «дом кружевниц», как часто называют дом №20, я сейчас смотрю метров с пятидесяти: в результате реставрации он, на мой – и не только – взгляд, превратился в увеличенный туристический сувенир. На что затрачено 53 миллиона рублей?
Начиналось всё хорошо. Инициировал восстановление дома тогдашний мэр города Е.Б.Шулепов. Работы были поручены самому опытному специалисту по работе с деревом – А.В.Попову. А дальше, как в сбившейся программе, «что-то пошло не так». По отдельности говорил с обеими персоналиями. Евгений Борисович сетовал на то, что Александр Владимирович работал не аутентичными инструментами, а Александр Владимирович обвинял мэра в прекращении финансирования. В результате дом переходил у реставраторов из рук в руки. Снятый с дома декор хранился так … – дрова в поленницу, живя в деревянном доме на Первомайской, я складывал аккуратнее. Сам видел. А резную арку балкона – главный элемент декора – по сообщениям СМИ, распилили пополам, перевозя с места реставрации под Кирилловым, иначе она в газель не влезала!
Если в деревянный дом поставить батареи по нормам как для кирпичного, в доме будет жарко: дерево тепло держит лучше. Поэтому, когда зимой зашел в этот дом и в вестибюле увидел работающий на нагрев кондиционер, возник когнитивный диссонанс: ведь я прекрасно знал, что все бревна сруба деревянные!
Вот теперь задним умом и думаю: что лучше – то, во что бывший шедевр превратился сейчас (ну ведь внешне сохранен и впечатляет тех, кто видит его впервые!), или надо было подождать, когда на дом положили бы глаз инвесторы, вроде семьи Якимовых и их последователей? Место-то уж больно завидное, выигрышное во всех смыслах, не зря молодой жилец дома не хотел отсюда уезжать.
Если бы Евгений Борисович не поссорился с Александром Владимировичем и «помэрствовал» бы еще один срок, тогда воплотилась бы идея инициатора и идеолога проекта реставрации Снежаны Малашиной о превращении этого дома в Музей советского быта, для которого уже частично были собраны экспонаты. Но история, как известно, частицы «бы» не признаёт».